Литье пушек. Ремесленная технология. литье пушек и колоколов. История технологии художественных отливок

2017-08-07 19:47:49

О русской артиллерии так мало сказано в школьном курсе, что можно подумать русские войска не гоняли монголов на р.Угре своими пушками, а Иван Грозный не брал города при помощи своей передовой артиллерии.

Первые огнестрельные орудия (тюфяки и пушки) появились на Руси в конце XIV века. Определяя более точную дату этого события историки дореволюционной России придавали исключительное значение записи Тверской летописи, в которой под 1389 г. было отмечено: «Того же лета из немец вынесоша пушкы». В советское время сложилась традиция связывающая начало русской артиллерии с более ранней датой. Приверженцы ее указывают на наличие неких огнестрельных орудий в Москве во время осады ее Тохтамышем (1382 г.). Однако, при этом не учитывается не только факт последующего захвата Москвы, а значит и этих пушек татарами, но и того, что первые на Руси орудия скорее всего были трофейными – захваченными во время похода 1376 г. московской рати князя Дмитрия Михайловича Боброка Волынского на Волжскую Болгарию. В этой связи сообщение о появлении в 1389 г. в Твери пушек имеет действительно первостепенное значение. На это указывает следующий факт — в 1408 г. осадивший Москву эмир Едигей, зная о наличии в Твери первоклассной артиллерии, послал за ней царевича Булата. Лишь откровенный саботаж тверского князя Ивана Михайловича, чрезвычайно медленно готовившего «наряд» к походу, вынудили Едигея изменить планы: взяв с москвичей денежный выкуп (3 тыс. рублей), он ушел в Орду.

Первые русские орудия были железными. Их ковали из полос металла толщиной 7-10 мм, сгибали, придавая форму ствола, и сваривали. На такой ствол надевали следующий изогнутый лист железа и опять сваривали. Потом процедуру повторяли. Получались фрагменты ствола из трех слоев железа длиной от 200 до 230 мм. Секции приваривали друг к другу, получая ствол нужной длины. Другой способ изготовления пушечных стволов предполагал обмотку цельнотянутой железной проволоки стержня с последующей ее проковкой. В этом случае казенную часть изготовляли, забивая в будущий ствол конусообразную металлическую заглушку в нагретом состоянии.

Сохранилось несколько кованых пушек, поэтому мы знаем, что на изготовление средних размеров пищали калибра 50 мм и длиной 1590 мм шло 7 секций трубы. Интересно, что поперечные и продольные швы, получавшиеся при сварке стволов орудий, были очень хорошего качества, что свидетельствует о высоком мастерстве русских мастеров-оружейников. Известны железные русские пушки, кованые из цельной заготовки. Так образом была изготовлена мортира (верховая пушка), хранящаяся в Тверском историческом музее.

Кованые орудия находились на вооружении русской армии в течение всего XV в. Их изготавливали калибром 24 — 110 мм, массой 60 — 170 кг. Первые тюфяки, пушки и пищали не имели прицельных приспособлений, но необходимость корректировки стрельбы очень скоро вызвала появление простейших прицелов – мушек и прорезей, а затем трубчатых и рамочных прицелов. Для придания угла возвышения орудию, находившемуся в дубовой колоде, использовали систему клинообразных вкладышей, при помощи которых приподнимали пушечный ствол на необходимую высоту.

Новый этап в развитии русской артиллерии был связан с началом литья медных орудий. Внедрение новой технологии улучшило качество «наряда» и позволило перейти к изготовлению пушек-пищалей и мортир крупного калибра. Литые орудия стоили дороже, но стреляли дальше и более метко, чем кованые. Для их отливки в 1475 г. у Спасских ворот была основана Пушечная изба, которую позднее перенесли на берег Неглинной. В этой «избе» изготовляли пушки мастер Яков с учениками Ваней и Васютой, а позднее с неким Федькой. Первое на Руси литое медное орудие (шестнадцатипудовая пищаль) было изготовлено мастером Яковом в апреле 1483 г.. Им же отлита в 1492 г и самая древняя из дошедших до наших дней литых пушек. Длина пищали – 137,6 см (54,2 дюйма), вес – 76,12 кг (4 пуда. 26 фунтов), калибр – 6,6 см (2,6 дюйма). В настоящее время пищаль мастера Якова хранится в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге.

Определенную роль в улучшении качества русских артиллерийских орудий сыграли итальянские и немецкие мастера, работавшие в конце XV — начале XVI вв. в московской Пушечной избе. Хорошо известный строитель Успенского собора «муроль» (архитектор) Аристотель Фиораванти прославился искусством лить пушки и стрелять из них. О признании артиллерийских способностей знаменитого болонца свидетельствует его участие в походе 1485 г. на Тверь, во время которого старый мастер состоял при полковом «наряде». В 1488 г. Пушечная изба сгорела, но вскоре после уничтожившего ее пожара на старом месте появились несколько новых пушечных изб, в которых возобновилось производство артиллерийских орудий. В XVI в. московский Пушечный двор превратился в большое литейное производство, где изготовляли медные и железные орудия различных типов и снаряды к ним. Пушки и ядра делали и в других городах: Владимире, Устюжне, Великом Новгороде, Пскове. Традиции пушечного производства не были забыты в этих городах и в XVII в. В 1632 г. в Новгороде «по приказу боярина и воеводы князя Юрья Яншеевича Сулешева с товарыщи» была отлита «пищаль железная с немецкого образца, весом 2 пуда 2 гривенки, ядро по кружалу в четверть гривенки, станок обит железом на Немецкое дело».

Кроме Аристотеля Фиораванти, создавшего в Москве первую крупную литейную пушечную мануфактуру, в документах той эпохи упоминаются и другие мастера пушечного дела: Петр, приехавший на Русь в 1494 г. вместе с архитектором Алевизом Фрязиным, Иоганн Иордан, командовавший рязанской артиллерией во время татарского вторжения 1521 г., еще раньше Павлин Дебосис, в 1488 г. отливший в Москве первое орудие большого калибра. В начале XVI в. при Василии III в Москве работали пушечные мастера-литейщики из Германии, Италии и Шотландии. В 1550-1560-х гг., в русской столице лил пушки иноземный мастер Каспар («Кашпир Ганусов»), о котором известно, что он был учителем Андрея Чохова. Им было изготовлено не менее 10 артиллерийских орудий, в том числе «Острая панна», аналог немецкого орудия «Sharfe Metse». Бок о бок с иностранцами работали русские мастера: Булгак Наугородов, Кондратий Михайлов, Богдан Пятой, Игнатий, Дорога Болотов, Степан Петров, Семен Дубинин, Первой Кузьмин, Логин Жихарев и др. предшественники и современники Чохова. Впервые имя этого блистательного мастера встречается в литых надписях на орудийных стволах 1570-х гг. с пояснением: «делал Кашпиров ученик Ондрей Чохов». Он отлил несколько десятков пушек и мортир, некоторые из которых (именные «Лисица», «Троил», «Инрог», «Аспид», «Царь Ахиллес», сорокатонная «Царь-пушка», «огненная» пищаль «Егун», «Стоствольная пушка», стенобитная пушка «Соловей», серия мортир «Волк» и др.) стали шедеврами литейного дела. Известно, что над изготовлением пищали «Царь Ахиллес» под руководством Чохова работало около 60 человек. Последней из дошедших до нас работ великого пушечного мастера стала полковая медная пищаль, изготовленная им в 1629 г. Орудия, отлитые Андреем Чоховым, оказались очень долговечными, ряд из них использовался даже в годы Северной войны 1700-1721 гг.

Ижевского литья копия в Донецке

Чохов и другие мастера, среди которых было 6 его учеников (В. Андреев, Д. Богданов, Б. Молчанов, Н. Павлов, Н. Провотворов, Д. Романов) работали на новом Пушечном литейном дворе, построенном в 1547 г. в Москве. Именно здесь было начато производство «великих» пушек, прославивших имена их создателей. Артиллерийские орудия создавались также в Устюжне Железнопольской, Новгороде, Пскове, Вологде, Великом Устюге, с XVII в. в Туле. В XVII в., по неполным данным, литьем пушек занималось 126 мастеров.

По своим характеристикам русские орудия XV-XVII вв. можно разделить на 5 основных типов. Пищали – обобщенное название артиллерийских орудий, предназначенных для настильной стрельбы по живой силе и оборонительным укреплениям противника. В качестве снарядов к ним использовались не только сплошные ядра (весом до 40 кг.), но и каменный и металлический «дроб». Среди пищалей были большие орудия и малокалиберные «волконеи» (фальконеты). Верховые пушки (мортиры) – короткоствольные артиллерийские орудия крупного калибра с навесной траекторией стрельбы, предназначавшиеся для разрушения крепостных сооружений и зданий, находящихся за городской стеной. В качестве снарядов к ним использовались каменные ядра. Тюфяки – небольшие артиллерийские орудия, предназначенные для стрельбы металлическим и каменным дробом по живой силе противника. Сведения об их изготовлении относятся даже к началу XVII в. В этот период в арсеналах русских городов встречались тюфяки на лафетах. Так, в Старице в 1678 г. находилась «пушка тюфяк железной в станку окован железом на колесах». В некоторых крепостях вся артиллерия состояла из орудий этого типа и затинных пищалей. В описании Борисова Городка 1666 г. упоминаются стоявшие «в воротех 3 тюфяка медные дробовики». «Сороки» и «органы» — малокалиберные многоствольные орудия залпового огня. Затинные пищали – малокалиберные орудия, предназначенные для настильной прицельной стрельбы большими свинцовыми пулями. Имелось два типа затинных пищалей, различавшихся по способу крепления ствола. В первом случае пищаль помещалась в специальный станок. Орудия, устроенные подобным образом, упоминаются в описании псковского и торопецкого «наряда» 1678 г. (в Пскове было «147 пищалей затинных в станках», а в Торопце – 20 таких орудий). Во втором случае ствол закреплялся в ложе, наподобие ружья. Отличительной особенностью затинных пищалей второго типа являлось наличие «гака» — упора, цеплявшегося при стрельбе за крепостную стену или любой выступ для уменьшения отдачи. Отсюда происходит второе название затинной пищали – «гаковница».

В начале XVII в. в нашей стране делается попытка ввести первую классификацию артиллерийских орудий по их весу и весу снаряда. Создателем ее стал Онисим Михайлов, предложивший в своем «Уставе» разделить русские пищали и верховые пушки на несколько основных типов. Составитель «Устава», рекомендовавший ввести 18 типов орудий, безусловно, использовал опыт европейской артиллерии. В Испании при Карле V было введено 7 образцов орудий, во Франции – 6 (до 1650 г. в этой стране не было мортир), в Нидерландах – 4 основных калибра. Впрочем и в Европе тенденция к сокращению основных типов орудий не всегда выдерживалась. В XVII в. в Испании их было уже 50, с 20 различными калибрами.

В России первый шаг к унификации артиллерийских орудий и боеприпасов к ним был сделан в середине XVI в., когда при изготовлении их стали использоваться определенные шаблоны («кружала»).

Сохранился интересный перечень пушек и пищалей, находившихся при армии Ивана Грозного во время его похода в Ливонию в 1577 г. В этой кампании русский стенобитенный и полковой «наряд» насчитывал 21 пушку и 36 пищалей, в том числе знаменитые чоховские «Инрог» (отлитая в этом же 1577 г., по-видимому, специально для Ливонского похода), «Аспид» и «Лисица». В разрядной записи не только названы все пушки и мортиры, но и сообщены их основные характеристики (вес ядра). Благодаря этому можно установить, что для некоторых типов орудий – «верхних пушек Якобовых», «полуторных» и «скорострельных» использовались единообразные по весу снаряды. Приведем весь список целиком:

«Да в тот же поход пометил государь наряду: пищаль «Орел» – ядро потретья пуда (2,5 пуда – В.В.) и пищаль «Инрог» – ядро семьдесят гривенок (28,6 кг.), пищаль «Медведь» – ядро пуд, пищаль «Волк» – ядро пуд, пищаль «Соловей московской» — ядро пуд, пищаль «Аспид» – ядро 30 гривенок (12,3 кг), две пищали «Девки» – ядро по 20 гривенок (8,2 кг.), две пищали «Чеглик» да «Ястробец» – ядро по 15 гривенок (6,1 кг), две пищали «Кобец» да «Дермблик» ядро по 12 гривенок (4,9 кг.), две пищали «Собака» да «Лисица» — ядро по 10 гривенок (4 кг.), деветнадцеть пищалей полуторных – ядро по 6 гривенок (2,4 кг.), две пищали скорострелных с медеными ядры по гривенке (409 г.), пушка «Павлин» – ядро 13 пуд, пушка «Кольчатая» – ядро 7 пуд, пушка «Ушатая», которая цела, ядро 6 пуд, пушка «Кольчатая» новая – ядро 6 пуд, пушка «Кольчатая» старая – ядро 6 пуд, пушка «кольчатая» другая старая – ядро 6 пуд, четыре пушки верхних «Якобовых» – ядро по 6 пуд, пушка «Вильянская» ядро 4 пуда, восмь пушок «Олександровских» – ядро по пуду с четь».

Для обслуживания этого великого «наряда» помимо артиллеристов (пушкарей и пищальников) было выделено 8600 пеших и 4124 конных посошных людей (всего 12724 человека). В годы Смоленской войны 1632-1634 г. для доставки одной пищали «Инрог» понадобилось 64 подводы, еще 10 подвод требовалось под «стан с колесы» этой великой пушки.

Неудивительно, что поход 1577 г. стал одним из самых удачных русских походов, когда были захвачены почти все города и замки Ливонии, кроме Риги и Ревеля.

В середине XVI в. русские мастера создали первые образцы артиллерийских систем залпового огня — многоствольные орудия, известные по документам того времени под названием «сорок» и «органов». Первые «сороки» появились в первой половине XVI вв. – о существовании в московской армии таких орудий сообщается в литовском документе 1534 г. В русских источниках «сороковой» порох упоминается, начиная с 1555 г. Среди пушек Ермака в его знаменитом походе в Сибирь было одно такое орудие, имевшее семь стволов, калибром 18 мм (0,7 д). Стволы были соединены общим железным желобком, в который засыпался порох для воспламенения зарядов и производства одновременных выстрелов. Перевозили «сороку» Ермака на двухколесном небольшом стане. Из описания не дошедших до нас «сорок» видно, что характеристики их сильно разнились. На них устанавливалось от трех до десяти стволов, столько, сколько хотел мастер. Другой образец многоствольного оружия — «орган» — изготовляли, закрепляя на вращающемся барабане 4-6 рядов мортирок, калибром ок. 61 мм, по 4-5, а иногда и по 13 стволов в каждом ряду. По-видимому, орудием залпового огня была не дошедшая до наших дней «Стоствольная пушка», изготовленная в 1588 г. Андреем Чоховым. Описание «Стоствольной пушки» сделал участник польской интервенции в Московском государстве начала XVII в. С. Маскевич. Он видел ее «против ворот, ведущих к живому (устроенному на плавучих опорах. – В.В.) мосту» через Москва-реку. Пушка поразила автора, и он подробно описал ее, выделив из «бесчисленного множества» орудий, стоявших «на башнях, на стенах, при воротах и на земле» по всей протяженности Китай-города: «Там, между прочим, я видел одно орудие, которое заряжается сотнею пуль и столько же дает выстрелов; оно так высоко, что мне будет по плечо, а пули его с гусиные яйца». А.П. Лебедянская обнаружила упоминание об осмотре пушки в 1640 г. московскими пушкарями, отметившими наличие у орудия серьезных повреждений. С середины XVI в. техника изготовления артиллерийских орудий несколько меняется. В Москве начинают лить первые чугунные орудия, некоторые из которых достигали огромных размеров. Так, в 1554 г. была изготовлена чугунная пушка калибром ок. 66 см (26 дюймов) и весом 19,6 т. (1200 пудов), а в 1555 г. – другая, калибром ок. 60,96 см (24 дюймов) и весом в 18 т. (1020 пудов).Русскую артиллерию того времени высоко оценивали многие современники, одним из самых примечательных стал отзыв Д. Флетчера: «Полагают, что ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь, тому отчасти может служить подтверждением Оружейная Палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые». Эрик Пальмквист, посетивший Россию в 1674 г., был удивлен хорошим состоянием русской артиллерии, в особенности наличием больших орудий, аналогов которым не было в Швеции.

Наличие собственных квалифицированных мастеров, способных изготовлять орудия разных типов и калибров, а также действия ряда пограничных государств (Литвы, Ливонии), стремившихся ограничить проникновение на Русь европейской военной технологии, вынуждали московское правительство рассчитывать на свои силы при создании новых образцов артиллерийского вооружения. Однако, вывод А.В. Муравьева и А.М. Сахарова о том, что с 1505 г. «в Москву уже не приезжали иностранные мастера пушечного дела», звучит слишком категорично. Известно, что в 1550-1560-х гг. в русской столице работал иноземный мастер Кашпир Ганусов — учитель Андрея Чохова. В годы русско-шведской войны 1554-1556 гг. и Ливонской войны в русскую службу зачисляли всех выказавших такое желание артиллеристов и мастеров из числа пленных шведов и немцев. Наконец, в 1630 г., накануне Смоленской войны 1632-1634 гг., шведский король Густав II Адольф направил в Москву голландского пушечного мастера Юлиса Коета с другими специалистами, знавшими секрет отливки легких полевых орудий – принципиально нового типа артиллерийского вооружения, благодаря которому шведы одержали множество громких побед. Другой посланец Густава II Адольфа Андреас Винниус (Елисей Ульянов) начал строить тульские и каширские оружейные заводы.

В середине XVII в. в 100 городах и 4 монастырях, находившихся в ведении Пушкарскарского приказа находилось на вооружении 2637 орудий. 2/3 из них были бронзовые, остальные – железные. В случае необходимости использовались и «урывки» — пушки и пищали, стволы которых получили повреждения (разорвались при стрельбе), но из которых еще можно было вести огонь по неприятелю. Из общего числа орудий в 2637 единиц, лишь 62 негодились для боя.

Важным техническим новшеством явилось употребление калибровочно-измерительных циркулей — «кружал», нашедших широкое применение при литье пушек и ядер. Эти приспособления впервые упомянуты в грамоте направленной в Новгород 27 ноября 1555 г., вероятно, применялись и раньше. С помощью кружал проверяли диаметры стволов и ядер, предназначенных для того или иного вида пушки с тем, чтобы зазор между ядром и каналом ствола обеспечивал скорость заряжания и надлежащую силу выстрела. C этой же целью для обмотки ядер использовали холст, картон и лен, другие уплотнительные материалы, а готовые ядра хранили в специальных «коробах» — прообразе будущих зарядных ящиков. Об использовании в артиллерийском деле подобного рода подручных материалов свидетельствуют дошедшие до нас документы. Так, во время русско-шведской войны 1554-1557 гг., накануне Выборгского похода в Новгород прислали московских пушкарей, которые должны были научить новгородских кузнецов делать «огнестрельные ядра», возможно, прообраз будущих зажигательных снарядов. Для изготовления их требовалось: «десять холстов, да триста листов бумаги добрые болшие, которая толста, да двадцать два пятька лну мягкого малого, да восмь ужищ лняных, по двадцати сажен ужищо, каковы выберут пушкари, да восмь коробок на ядра и на мешки, да осмеры возжи лычные, да двадцать гривенок свинцу, да восмь овчин». По-видимому, снаряды изготовляли, заворачивая железные ядра в несколько слоев плотной бумаги и ткани, возможно пропитанных горючим составом (смолой и серой), оплетая затем прочными льняными «ужищами».

Несмотря на появление в середине XVI в. колесных лафетов, в XVI и XVII вв. к месту сражения «великие пушки» и мортиры, их «волоки» и «станы с колесы» доставлялись на подводах либо на речных судах. Так, ранней весной 1552 г. перед началом подготовки Казанского похода в Свияжск из Нижнего Новгорода вниз по Волге осадная артиллерия русской армии была доставлена на стругах. Во время зимнего Полоцкого похода 1563 г. большие стенобитные пушки, по словам очевидца, везли волоком, по-видимому, на санях. «Первое стенобитное орудие тащили 1040 крестьян. Второе — 1000 крестьян. Третье – 900 крестьян. Последнее – 800 крестьян». Как правило, пушечные лафеты изготовляли в Москве. В источниках только один раз упоминается об изготовлении 8 «станов» под орудия в Белгороде.

Первый пороховой завод («зелейная мельница») был построен в Москве в 1494 г., однако на протяжении многих десятилетий изготовление пороха являлось обязанностью тяглого населения. Сохранилось официальное распоряжение властей, согласно которому в 1545 г. перед очередным походом на Казань, новгородцы должны были изготовить для предстоящей войны и внести в казну по пуду пороха с 20 дворов, «со всех дворов чей двор ни буди». В результате собрали необходимые 232 пуда пороха и около трехсот рублей деньгами с тех, кто предпочел откупиться от этой повинности.

В первой половине XVI в. московский Пороховой двор находился неподалеку от Пушечного двора на реке Неглинной около Успенского оврага, в «Алевизовском дворе». В то время это был крупнейший в стране центр «зелейного» производства, с большим числом работающих. Свидетельством служит летописный рассказ о произошедшем здесь в 1531 г. пожаре, во время которого погибло «болею дву сот человек» мастеров и работников. Во второй половине XVI в. крупные «зелейные дворы» работали в Пскове, Вороноче, Острове, Костроме, Коломне, Серпухове, Муроме, Боровске, Туле, Переяславле-Рязанском. Возросшие масштабы производства пороха требовали увеличения добычи селитры. Разработка почв, содержащих азотнокислый калий, была налажена на Белоозере, в Угличе, Бежецке, Костроме, Пошехонье, Дмитрове, Клину, Вологде, во владениях Строгановых в Приуралье и других районах.

В качестве боевых снарядов русские пушкари использовали каменные, железные, свинцовые, медные, позднее чугунные ядра, а также их комбинации – источники упоминают каменные ядра, «обливанные» свинцом, железные «усечки», также облитые свинцом или оловом. Широко применялся «дроб» – рубленные куски металла («дроб железный сеченный»), камни, но чаще всего – кузнечный шлак. Такие снаряды использовались для поражения живой силы противника. Железные ядра выковывались кузнецами на наковальнях, а потом обтачивались. «17 тощил железных, на чем железные ядра гладят» упоминаются в росписи орудиям и запасам, хранившимся в Новгороде даже в 1649 г. В годы Ливонской войны 1558-1583 гг. русские артиллеристы начали использовать «огнистые кули», «огненные ядра» (зажигательные снаряды), а позднее — каленые ядра. Массовое производство «огненных ядер» было налажено русскими мастерами в середине XVI в. накануне Ливонской войны. Разные способы изготовления зажигательных снарядов подробно изучены Н.Е. Бранденбургом. Первый способ достаточно прост: каменное ядро перед выстрелом покрывалось горючим составом, приготовленным из смолы и серы, а затем выстреливалось из орудия. Впоследствии технология изготовления такого рода снарядов усложнилась: полое металлическое ядро, заполненное горючими веществами, помещалось в мешок, оплетавшийся веревками, затем он осмаливался, погружался в растопленную серу, снова оплетался и снова осмаливался, а потом использовался для зажигательной стрельбы. Иногда в такое ядро вставлялись обрезки ружейных стволов, заряженные пулями для устрашения неприятеля, решившего тушить начавшийся пожар. Более простой, но достаточно эффективной была стрельба калеными ядрами. При подготовке выстрела пороховой заряд закрывался деревянным пыжом, обмазанным слоем глины в палец толщиной, а затем специальными щипцами в канал ствола опускалось раскаленное на жаровне железное ядро. Такими ядрами артиллерия польского короля Стефана Батория обстреливала в 1579 г. русские крепости Полоцк и Сокол, в 1580 г. Великие Луки, в 1581 г. Псков. Использование противником зажигательных снарядов подобного типа вызвало гневные протесты Ивана Грозного, назвавшего применение каленых ядер «лютым зверством». Однако новинка прижилась на Руси и вскоре московские мастера начали лить «огненные пищали» для стрельбы точно такими же ядрами. В то же время необходимо признать ошибочным упоминание некоторыми отечественными исследователями о случаях использования русскими артиллеристами в годы Ливонской войны «зажигательных бомб».

В нашей стране разрывные снаряды (пушечные гранаты) получили широкое распространение не ранее середины XVII в. Производство их стало возможно благодаря дальнейшему развитию русской металлургии. С этого времени выходят из употребления каменные ядра. В источниках сохранилось упоминание о цепных снарядах — ядрах «двойчатых на чепех», хранившихся среди других боеприпасов в апреле 1649 г. в Новгороде, по-видимому, уже достаточно давно, так как находившиеся вместе с ними «огненные ядра» пришли в полную негодность.

Интересно — для тех, кто думает, что кто-то великий отлил, построил, вытесал и никто так из современников НЕМОЖЕТ!

Накануне 9 мая около проходной завода «Ижсталь» появилась копия московской Царь-Пушки. Она совсем не новая, ей уже 13 лет, как и её брату в Донецке. В 2001 году завод «Ижсталь» по заказу Москвы отлил две пушки, одна осталась в городе, другую подарили украинскому народу.

— Производство разделилось на два этапа: в 17-м цехе изготовили форму для отливки, в цехе № 21 форму залили чугуном. Всего пушка состоит из 24 элементов, среди которых узоры на стволе орудия, голова льва, отлитое изображение царя Федора на коне, 4 ядра и многие другие.

Но так как чертежей оригинала московской пушки давно уже нет, наши мастера отправились в Москву, сделали фотографии и замеры. Для начала сделали деревянную пушку, потом пробную из чугуна.

В мае 2001 года на двух автомобилях «МАЗ» в Донецк привезли подарок от Москвы — копию Царь-пушки.

— Единственное отличие донецкой пушки от кремлевской — это ствол. Он в длину 5,28 м, что на 6 сантиметров короче, чем у оригинала.

Пушку установили на чугунном лафете. Прямо перед ней уложили декоративные чугунные ядра.

— Сам лафет весит 20 тонн, а пушка — 44 тонны! Царь-пушку установили перед донецкой мэрией, и она моментально стала туристическим символом города и местом паломничества молодоженов.

Деревянная копия до сих пор хранится на заводе. 1 мая 2012 года она даже принимала участие в праздничном параде. А первая пушка из чугуна до недавнего времени стояла на территории завода. Перед 9 мая этого года её выставили у проходной завода.

Да мало того, в Йошкар-Оле сделали такую же, только поменьше.

Этап ремесленной литейной технологии начался с бурного освоения чугунолитейного производства, которое стало возможным с изобрете­нием мощных воздуходувных устройств, позволивших создать более производительные печи для восстановления железа из руды. Кроме того, возрос спрос на чугунные ядра и чугунные пушки.

Изготовление пушек представляло довольно сложный трудоемкий технологический процесс (рис. 1.5).

Сначала выполняли глиняную модель на деревянном стержне. На этот стержень первоначально наматывали соломенный канат, который обмазывали глиной. С помощью шаблона формировали наружную поверхность модели, диаметр которой должен был быть на 20-25 мм меньше внешнего диаметра готовой пушки. Когда глина подсыхала, на модель наносили последний слой, состоящий из воска и сала, к которым для твердости примешивали толченый уголь. Украшения (гербы, над-, писи и т. д.) делали отдельно в гипсовых стержневых ящиках и прикреп­ляли,к телу модели.

Изготовление самой литейной формы начиналось с нанесения кис­тью слоя тощей глины, смешанной с углем и волокнистыми материалами (соломой, паклей). Толщина слоя составляла примерно 15 мм, а число -таких слоев достигало 25-30. Затем наносили слои жирной глины, пока общая толщина глиняной обмазки не достигала 120-150 мм в зависи­мости от диаметра орудия. После этого накладывали поперечные об­ручи, а на них - ряд продольных брусьев. По окончании обмазывания н подсушивания (при этом восковой слой вытапливался) удаляли дере­вянный стержень. Далее вставляли керамический стержень. Прикреп­ляли отдельно изготовленную форму казенной части и приступали к заливке.

Уникальным памятником литейного искусства XVI века является Царь-пушка - выдающееся творение русского мастера Андрея Чехова.

Согласно надписи на пушке она была отлита по указанию царя Федора Иоанновича в 1586 г. Масса ее - более 2400 пудов (40 т), длина - 5,34 м, калибр - 89 см. По замыслу создателей вес ядра составлял 120 пу­дов, масса одного порохового заряда - 30 пудов.

Царь-пушка славится не только своими размерами, но и художест­венными достоинствами. Пушку украшают тонко выполненные изящ­ные барельефы. На правой стороне дульной части изображен царь Федор в полном царском облачении, со скипетром, едущий верхом. Царь-пушка была создана как боевое орудие для обороны Кремля, но из нее не было сделано ни одного выстрела.

Особой областью литейного искусства является литье коло­колов. Оно достигло расцвета в средние века, однако основные технологические приемы накапливались тысячелетиями.

Колокольный набат извещал о нашествии врагов, мятеже, пожаре, эпидемии чумы. Под колокольный звон казнили людей. По сигналу колокола новгородцы собирались на вече. В деревнях России в пургу днем и ночью звонили колокола, чтобы путники находили дорогу. Колокола, устанавливаемые на кораблях или в опасных местах побе­режья, в туман предохраняли корабли от столкновений и крушений. Трезвон церковных колоколов, то радостный и заливистый, то торже­ственно-плавный, то томительно-скорбный, сопровождал человека в те­чение всей его жизни.

Колокол должен был обладать громким, звучным и чистым голосом, мелодичным и определенного тембра.

Для звучания буддийских колоколов характерна камерность. Их звон не сигнал бедствия, не призыв к действию. Это - голос, взываю­щий к богам. На боковой стороне колокола есть литое пятно, в которое ударяют бревном, подвешенным на веревках или цепях. Звук получается мягким, приглушенным. Сам колокол должен быть хорошим аккумуля­тором и резонатором звука, чтобы возникший через несколько секунд после удара и нарастающий гул казался ответом «небожителей», кото­рому дает истолкование монах.

На колоколах, как правило, выполняли всевозможные надписи. Первоначально они содержали сведения о времени изготовления колоко­ла, религиозные тексты. Позднее их форма и содержание усложнились, появились посвящения различным историческим событиям, государям.

Особенно часто надписи встречаются на восточных колоколах. На поверхности пекинского колокола «Та-гжун» отлито несколько буддий­ских канонов - более 200 тысяч иероглифов, что соответствует китай­ской книге среднего формата объемом около 300 страниц.

Ранние колокола имели тюльпановидную или бочкообразную фор­му, которая сохранилась в некоторых восточных колоколах, а также в колокольчиках, гирлянды которых вешают на шею верблюдам.

Со временем форма менялась довольно существенно. Мастера раз­ных стран вырабатывали свой определенный стиль.

Европейские колокола приобрели заметно расширяющуюся ниж­нюю часть, что сохранилось до наших дней. Для этих колоколов

характерна тщательная обработка поверхности, которую украшали рисунками и надписями, сначала выдавленными, а позднее выпуклыми (украшения выполняли, прикрепляя на форму восковые элементы).

Восточные колокола отличаются от европейских. Китайские, напри­мер, по форме часто напоминают цветы колокольчика. В Китае коло­кола издавна отливались из чугуна. Чугунная отливка не подвергалась механической обработке, о чем говорят сохранившиеся заливы металла в стыках форм. Литейные формы китайских колоколов, в отличие от европейских цельных, были составными.

По мере развития техники литья увеличивались размеры и масса колоколов. Литье колоколов стало своеобразной демонстрацией мощи. Кто умел лить колокола, мог лить и пушки.

Крупные колокола обычно формовали в ямах недалеко от плавиль­ных печей, чтобы заливать металл самотеком.

В яме выкладывали из обычного кирпича цоколь. В центре цоколя помещали деревянную стойку, к которой крепился временный шаблон для изготовления нижней части пустотелого болвана (рис. 1.6, а). Затем шаблонную систему заменяли постоянной металлической для оконча­тельной формовки болвана (рис. 1.6, б). Внутренняя полость болвана представляла собой топку, в которой сжигали дрова или уголь для сушки болвана. Последние слои болвана делали из песка и глины, разведенной на квасном сусле. Высушенный болван окрашивали смесью, состоящей из молотой золы, которую разводили в мыльной воде или пиве, а затем болван смазывали салом.

На готовый болван с помощью шаблона наносили глиняную рубаш­ку - место будущего тела колокола (рис. 1.6, в). Рубашку подсушивали и покрывали составом, приготовленным из мыла, сала и воска. На обработанную поверхность наносили различные рельефные изображе­ния: надписи, орнаменты, рисунки. Эти изображения готовили из смеси воска, канифоли, сурика и сажи.

Приготовленный болван служил в дальнейшем как бы моделью колокола. По нему готовили верхнюю опоку с каркасами и другими приспособлениями (рис. 1.6, г).

После подсушки кожух снимали, удаляли глиняную рубашку, доде­лывали литниковую системы и другие элементы формы и окончательно собирали ее под заливку (рис. 1.6, д).

Заливка металла, как уже говорилось выше, обычно происходила самотеком.

После затвердевания металла форму разрушали, отливку извлекали, очищали и производили отделочные работы - чеканили, шлифовали.

Нигде в мире колокола не достигли такого совершенства, как в России. Русские колокола поражают не только своей формой и искусством исполнения, но и красотой звука. Части колоколов так соразмерены, что дают три тона: первый - в месте удара, второй (полутон верхнего) - на середине колокола, третий (на целую октаву ниже) - вверху.

Первые колокола появились на Руси в X веке. Но наибольшего совершенства мастерство литейщиков достигло к началу XIV века.

При Иване Грозном осваивается литье чугунных колоколов. К XIV ве­ку в Москве насчитывалось не меньше 5000 колоколов.

Первым из колокольных дел мастеров в летописях упоминается московский мастер Борис (1342 г.).

К XVI веку мастерство русских литейщиков достигло такого уровня, что они смогли приступить к отливке колоколов-гигантов.

Московский мастер Николай Немчинов отливает в 1532-1533 гг. два колокола, один весом 500, а другой - 1000 пудов.

Андрей Чохов, бывший в течение 64 лет придворным литейщиком и прославившийся изготовлением Царь-пушки отливает во времена Бориса Годунова колокол «Реут» весом больше 2000 пудов, почти равный одному из крупнейших в то время пекинскому колоколу.

При царе Алексее Михайловиче было задумано отлить колокол невиданных размеров массой 10 000 пудов. Иностранные мастера брались изготовить этот колокол за 5 лет. А выполнил царский заказ в 1654 г. менее чем за один год русский мастер Емельян Данилов, представитель знаменитой московской семьи литейщиков Даниловых.

В 1655 г. всего за 10 месяцев Александром Григорьевым был отлит Успенский колокол - «отец» Царь-колокола, по массе почти равный своему знаменитому «потомку». О масштабах работ говорят следующие цифры. Чтобы выплавить металл, построили 5 печей, вмещавших 2500 пу­дов каждая. Для загрузки только одного куска шихты требовалось одновременно 40-50 стрельцов. Металл плавили в печах три дня, а заливали в форму почти сутки. Отливка остывала в течение несколь­ких дней. Верх формы снимали с помощью 16 блоков. Для выбивки отливки из формы потребовалось по 70-80 стрельцов на каждый из шестнадцати блоков.

Колокол поражал очевидцев своей красотой. На нем были искусно изображены царь, царица, патриарх Никон и херувимы. Сирийский путешественник Павел Алеппский утверждал: «Ничего подобного этой редкости, великой, удивительной, единственной в мире нет, не было и не будет: она превосходит силы человеческие». А звук его он срав­нивал с громом.

Успенский колокол, как и его предшественники-гиганты, не сохра­нился до наших дней. Через 46 лет он стал жертвой большого москов­ского пожара. Его лом пошел на изготовление Царь-колокола, един­ственного уцелевшего свидетельства искусства русских литейщиков.

Иван Моторин, создавший шедевр колокольного литья, принадлежал к одной из знаменитых династий литейщиков. Царь-колокол оказался лебединой песней Ивана Моторина.

При изготовлении уникального колокола Иван Моторин показал себя не только талантливым литейщиком-художником, но и отличным организатором. Однако из-за того что ему то и дело приходилось обращаться за помощью в сенат, пуск печей затянулся на несколько

месяцев. При плавке произошли две аварии После второй аварии И Моторин умер, так и не увидев своего детища.

Литье самого крупного в мире колокола (256 т) завершил его сын и помощник Михаил. 25 ноября 1735 г была произведена заливка. Колокол из литейной ямы не вынимали, над ним устроили деревянное сооружение Во время пожара строение загорелось, колокол раскалил­ся и, когда его начали заливать водой, треснул - откололся кусок весом 11,5т.

В 1836 году Царь-колокол установили на постаменте около коло­кольни Ивана Великого в Кремле.

В дореволюционной России признанным центром колокольного дела был город Валдай Здесь отливали тысячепудовые колокола для главных храмов Москвы и Петербурга. Но особой известностью и любовью

заслуженно пользовались валдайские колокольчики По чистоте голоса и мелодичности они не уступали колокольцам из бельгийского города Мехелен-Малин, от которых пошло выражение «малиновый звон».

К сожалению, в наши дни только ростовские звоны напоминают о гармоничном согласии колоколов, которое было характерной приме­той русской жизни в XVI-XVII веках Впоследствии гармоническая слаженность колоколов отошла на задний план, а главными стали ритмические достоинства Это повлияло на технологию, еще больше отдалив форму русских колоколов и технические приемы их литья от европейских.

Сегодня колокола звучат не только в храмах Ведущие оперные театры страны имеют достаточно большой набор колоколов, без кото­рых нельзя почувствовать всю глубину замысла композитора и красоту многих музыкальных произведений В Мариинском театре Санкт-Пе­тербурга во время оперных спектаклей звучат голоса до 18 колоколов, больших и маленьких, массой от 3 т до 5 кг Колокольный звон включали в свои произведения почти все русские композиторы - от Глинки до Стравинского В Мариинском театре есть набор не совсем обычных по форме, чашкообразных колоколов, звучание которых составляет хро­матическую гамму (рис. 1.7).

1.3. СКУЛЬПТУРНОЕ ЛИТЬЕ В XVII - XIX ВЕКАХ

Европа, как уже указывалось, наследовала традиции скульптурного литья, заложенные древними греками и этрусками Начиная с эпохи Возрождения античные статуи стали классическими образцами, на которых учились и которым подражали многие поколения ваятелей.

Широкое знакомство России с античным искусством происходит в царствование Петра I Изготовление литых статуй требовало особых, весьма сложных приемов, поэтому в XVII веке в России литье скульптур превращается в самостоятельную область литейного производства

Если в допетровской Руси в честь выдающихся событий - побед, чудесных исцелений и т д - воздвигались храмы, монастыри, либо часовни, то с начала XVIII века под влиянием «просвещенной Европы» получают распространение мемориальные сооружения в виде скульп­турных памятников Они очень быстро завоевали самую широкую популярность Именно в памятниках лучшие художники-скульпторы смогли проявить и русский размах, и чувство прекрасного.

Скульптуры делают из различных материалов, устойчивых к атмос­ферным воздействиям Материалами, сочетающими в себе высокую пластичность, прочность и достаточную стойкость против коррозии и эрозии с декоративными свойствами, являются бронза, чугун, сталь.

Литые памятники имеются почти в каждом городе, они украшают площади, скверы, парки Некоторые из них настолько слились с архи­тектурным ансамблем городов и окружающим ландшафтом, что стали

их неотделимой частью, их символическим выражением. Таким симво­лом для Киева стал памятник Богдану Хмельницкому (скульптор М. Микешин, 1888 г.). Новгород трудно себе представить без памятника 1000-летию России (скульптор М. Микешин, 1862 г.). С Одессой нераз­рывно связан памятник дюку Ришелье (скульптор И. Мартос, 1823 г.). Каждому, кто бывал в Архангельске, наверняка запомнился памятник Ломоносову (скульптор И. Мартос, 1829 г.).

Особенно богат памятниками Санкт-Петербург - северная столица России.

Первыми произведениями русского скульптурного литья были ста­туи Петра I.

В 1747 г. К. Б. Растрелли создал конную статую Петра I в стиле барокко, но она не понравилась императрице Екатерине II, поскольку не соответствовала новому стилю - раннему классицизму. Лишь в 1800 г. статую установили перед Инженерным замком.

Создание новой конной статуи было поручено парижскому ваятелю Э. М. Фальконе. Его произведение, которое вслед за А. С. Пушкиным стали называть «Медным всадником», явилось шедевром мирового искусства.

Талантливый художник, беззаветно преданный любимому делу, рабо­тал над своим детищем 12 лет, терпеливо снося помехи, придирки и даже нарочитые унижения со стороны именитых сановников.

Вначале вызвала бурю негодования гипсовая модель памятника - «полураздетый, босой царь, на взбесившемся жеребце, накрытом зве­риной шкурой вместо седла». Но Екатерина II утвердила проект.

Много неприятностей доставил Фальконе президент Российской ака­демии художеств И. И. Бецкий, вообразивший себя автором проекта.

Возникли трудности с изготовлением литейной формы. Фальконе сам взялся за ремесло литейщика, используя помощь русских мастеров.

При изготовлении отливки произошло две аварии, которые едва не привели к полному провалу. Первый раз во время вытапливания воск загорелся, а дежуривший подмастерье уснул. Форму спас сам скульп­тор, проверявший ночью ход работы. Вторая авария произошла во время заливки, когда из формы прорвался металл. И только благодаря муже­ству литейщика Хайлова заливка была закончена благополучно.

В отливке, имеющей максимальный размер больше Эми толщину стенок 7,5 мм, практически не было раковин и недоливов. Лишь в головах всадника и лошади образовались намывы металла в резуль­тате пожара во время вытапливания воска. Фальконе, считавший, что «еще не было лучшей отливки», нашел удачные решения, позволившие исправить эти дефекты литья.

В ноябре 1777 г. работа над статуей завершилась. Но у скульптора кончилось терпение. Не выдержав травЛи, сплетен, козней, так и не дождавшись установки статуи на постамент, Фальконе уехал на родину.

Памятник Петру I был торжественно открыт 7 августа 1782 г. Он увековечил не только память о выдающемся государственном деятеле,

но и славу русских умельцев-литейщиков и великого скульптора Э. М. Фальконе.

В 1873 г. перед зданием Александрийского театра был открыт памятник Екатерине II, созданный по проекту М. Микешина скульпто­рами М. Чижовым и А. Опекушиным.

На Исаакиевской площади в 1859 г. поставлен конный памятник Николаю I (проект О. Монферрана). Фигуры коня и всадника с большим искусством выполнил П. Клодт. Талантливый ваятель мастерски решил трудную техническую задачу установки конной статуи лишь на двух точках опоры.

В 1909 г. в торжественной обстановке на Знаменской площади Петербурга (теперь площадь Восстания) был открыт памятник импера­тору Александру III. Он сооружался в течение 9 лет. Наверное, немного на свете памятников с такой незадачливой судьбой, какая выпала на долю этого шедевра Паоло Трубецкого. Долгие споры и резкая критика сопровождали создание памятника и не смолкали после его открытия. Среди немногих И. Е. Репин оценил художественные достоинства скульп­туры и поставил ее в один ряд с «Медным всадником» Фальконе.

После Октябрьской революции отношение официальных властей к па­мятнику было резко отрицательным. С легкой руки Демьяна Бедного к нему пристало про­звище «пугало». В 1937 г. власти города решили, что «ворота города» - площадь у Московско­го вокзала -явно не­подходящее место для памятника. Его пере­везли во двор Русского музея. Было дано не­сколько указаний пе­реплавить памятник. Но к чести сотрудников му­зея этого не произошло. Во время Великой Отечественной войны памятник перевезли в Михайловский сад и засыпали песком. Эта насыпь оказалась та­кой надежной, что пре­дохранила скульптуру от разрушения при прямом попадании фу­гасной бомбы 7 октяб­ря 1941 г.

После долгих споров памятник Александру III в ноябре 1994 г был перевезен к Мрамор­ному дворцу и установ­лен на пьедестале, ко­торый когда-то занимал «броневик Ленина».

Одному из авторов этого учебника было по­ручено оценить состо­яние памятника (вся до­кументация оказалась утраченной) (рис 1 8) В результате обсле­дования установлено, что памятник состоит из пяти частей плинт, голова коня, передняя часть коня, задняя часть коня, фигура Александ­ра 111 Такое расчлене­ние памятника резко упростило технологи­ческий процесс литья, исключило развитие ликвационных процес­сов (как, например, в «Медном всаднике») и обеспечило высокое качество литой скуль­птуры Создание такой конструкции оказалось возможным благодаря особой механической обработке крупных отливок (части памятника соединены полуфланца­ми и скреплены болтами) (рис 1 9), а также завариванию (копыта присоединены к постаменту штырями и заварены) Последней опера­цией было сочленение головы коня шпильками, срезанными заподлицо по окончании закрепления

Памятник имеет незначительное число литейных дефектов - не­большие раковины на сапоге всадника, на руке и в верхней части кулака Обнаружены следы небольшой ужимины в нижней части руки Все эти дефекты со стороны не заметны.

Памятник Александру III отлит из так называемой зеленой худо­жественной бронзы (8% олова, 8% цинка, 1 % свинца, остальное медь) Сплав имеет структуру, характерную для этого класса бронз, и состоит из твердого раствора с включениями эвтектоида (Cu 3 1 Sng + a )

Дореволюционная Москва была несколько беднее Петербурга го­родскими скульптурами.

Цельнолитыми выполнены бронзовые статуи героев освободитель­ной войны 1612 г. Минина и Пожарского. Этот первый скульптурный памятник Москвы создал скульптор И. Мартос. Отлил памятник в 1818 г. знаменитый русский литейщик В. Екимов.

Изготовление колоссальной и сложной восковой модели - серьез­ная техническая задача, требующая высокого мастерства литейщиков. Восковую группу установили на фундаменте с решеткой, вокруг соору­дили сложную литниковую систему.

Готовую модель и литниковую систему 45 раз покрывали мастикой из молотого кирпича и пива (рис. 1.10). Затем их обложили сырой глиной. Всю конструкцию укрепили кирпичной стенкой и железными обручами. Для вытапливания воска было зажжено 16 печей. Выжигание продолжалось месяц. Чтобы форму не разрушило давление жидкого металла, ее дополнительно укрепили обручами. Форму залили через общую литниковую чашу и разветвленные каналы. Окончательная отделка скульптур проводилась чеканщиками.

В 1880 г. на народные пожертвования Москва поставила первый в России памятник Пушкину, талантливо исполненный скульптором А. Опекушиным. В 1909 г., тоже на народные пожертвования, на Арбатской площади воздвигнут памятник Гоголю (скульптор Н. Андреев). В тот же год Москва получила еще одну превосходную скульптуру - памятник первопечатнику Ивану Федорову (скульптор С. Волнухин).

1.4. ЛИТЬЕ ОГРАД И РЕШЕТОК

Одной из разновидностей художественного литья являются ограды и решетки. Нельзя представить себе Петербург без чугунного кружева, которое не только удачно дополняет архитектурный ансамбль города, но и является его органической частью, гармонично связанной с двор­цами, парками, набережными и мостами.

Чугунные решетки в России появились во времена Петра I и полу­чили особенно широкое распространение в период с первой половины XVIII века до последней четверти XIX века. Железные кованные решетки и деревянные ограды почти повсеместно сменялись чугунным литьем.

Поскольку требования к качеству решеток и оград сводятся к от­сутствию на поверхности грубых дефектов (раковин, засоров, заливов), для их изготовления применяли наиболее простую технологию - литье в сырые песчаноглинистые формы, точнее, разновидность этого метода, называемую почвенной формовкой.

В полу литейной мастерской делали яму, заполняли ее формовочной смесью и вдавливали модель в эту смесь.

Различали почвенную формовку по мягкой постели и по твердой постели.

В первом случае глубина ямы превышала высоту модели на 150-200 мм. Ширина и длина ямы были несколько больше соответст­вующих размеров модели.

При формовке по твердой постели глубина ямы была на 300-5ОО мм больше высоты модели. На дно ямы в этом случае насыпали слой крупного шлака или песка, укладывали рогожу или солому для отвода газов при заливке металла. Иногда для этих целей дополнительно устанавливали вентиляционные трубы. Затем яму заполняли формо­вочной смесью (рис. 1.11) и утрамбовывали ее.

Формовка в почве может быть открытой и закрытой.

Открытая формовка производилась, как правило, по мягкой постели. На предварительно уплотненную и выровненную фор­мовочную смесь укладывали модель и ударами молотка осаживали ее. Так изготавливали отливки, у которых одна сторона была плоской.

При закрытой формовке после осаждения модели устанавливали и затем заформовывали верхнюю опоку.

В современных условиях почвенная формовка для изготовления решеток и оград применяется относительно редко. Такое литье сейчас изготавливают в двух опоках.

Ажурные ограды были призваны не скрывать усадьбы от нескром­ных взоров или отмежевать личные владения - они подчеркивают цельность и законченность композиции архитектурного сооружения.

В числе лучших кружевных произведений из чугуна встречаются работы всемирно известных архитекторов.

По проекту Растрелли создаются: решетка Смольного, чугунная ограда, отделяющая дворец графа М. И. Воронцова от Садовой улицы.

Чертежи решетки Летнего сада разработали Е. Фельтен и П. Егоррв, ограды Екатерининского и Александровского парков г. Пушкина - Ч. Камерон и Д. Кваренги.

Один из крупнейших представителей классицизма в русской архи­тектуре И Е. Старое спроектировал для ансамбля Таврического дворца чугунную ограду. Ее художественное решение подчинено общему за­мыслу зодчего- простой и спокойный рисунок решетки выдержан в строгом классическом стиле. Много чугунных литых решеток создано по рисункам А. Н. Воронихина К ним относятся изящная ограда с вен­ками и гирляндами в Павловске, литые решетки в Стрельне, Гатчине, Петергофе, у Александровского дворца в г Пушкине. Одно из лучших его творений - чугунная ограда Казанского собора, созданная в 1811 г. Ее литая чугунная решетка, отличающаяся красотой и сложностью композиции, имеет величественный вид.

Но, пожалуй, наиболее значителен вклад К И. Росси и В. П. Стасова, творцов позднего ампира. По рисункам К И. Росси отлиты кружевные решетки Аничкова, Елагина, Михайловского и других дворцов. Навер­ное, самое удачное создание Росси - монументальная ограда у глав­ного фасада здания Михайловского дворца. Четкий рисунок решетки, изящные контрформы, удачные пропорции ставят эту ограду в число лучших в Петербурге. Украшением Петербурга стали решетки много­численных мостов и набережных. Их создатели нашли удачные формы и рисунки для пролетов низких решеток. Вытянутость линий, простота и прозрачность рисунка превращают решетки на фоне водной глади в тончайшие литые кружева (рис. 1.12). Длина художественных решеток на мостах города достигает 11 км.

В архитектурном убранстве Москвы ограды не играли такой огром­ной роли, как в Петербурге. Застройка велась веками и без единого плана. Усадьбы и дворцы разбросаны на большой территории, так что отдельные участки ограды никак не могли образовать сплошного кру­жевного полотна. По времени создания московские чугунные решетки относятся в основном к концу XIX века.

Обращает на себя внимание решетка особняка Морозова («Испан­ского подворья»). Сам дом являет собой типичный пример эклектиче­ского архитектурного стиля конца XIX - начала XX веков. В ограде строгость вертикального рисунка гармонично сочетается с барочной динамичностью растительного орнамента. Чтобы увязать рисунок ог­рады с оформлением стен особняка, ее декорировали накладными рельефами в виде раковин. Эти рельефы выполнены весьма искусно, но выглядят все-таки чужеродными элементами.

ПРО ЦАРСКУЮ АРТИЛЛЕРИЮ

Д. Флетчер к своему неудовольствию вынужден констатировать: «Полагаю, что ни один из христианских государей не имеет такой хорошей артиллерии и такого запаса снарядов, как Русский Царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые» (7). Английский автор 16 века свидетельствует: «У русских прекрасная артиллерия из бронзы всех родов: маленькие пушки, двойные, королевские, фальконеты, василиски и пр., у них же есть шесть больших орудий, ядра которых до аршина высотой, у них много мортир, из которых они стреляют греческим огнем» (11). Австрийский посол Иоанн Кобенцль с ужасом отписывал императору Максимилиану II: «У русских всегда наготове не меньше 2000 всяких орудий... Меня уверяли клятвенно, что, кроме других, в двух только местах хранится две тысячи орудий со множеством разнородных махин. Некоторые из этих орудий так велики, широки и глубоки, что рослый человек в полном вооружении, стоя на дне орудия, не может достать его верхней части...» (12). Солдаты Максимилиана II на своей шкуре испытали всесокрушающую силу артиллерии Ивана Ужасного, который благодаря своей великолепной армии вернет себе скипетр Самодержца Европы. А что это была за артиллерия!

Впервые русские пушки упоминаются в «Софийском временнике», где говорится, что при обороне Москвы от татар в 1382 году русские применяли огнестрельное оружие «тюфяки», и били неприятеля «великими пушками». К началу XV века артиллерийские орудия были на вооружении не только в Московском княжестве, но и в других русских княжествах. Так, о наличие огнестрельных орудий в Великом Новгороде упомянуто в летописи под 1393 годом, а в Тверском княжестве под 1408 годом.В 1479 году в Москве уже существовала « пушечная изба» где массово производились отливка и отделка пушечных стволов. К 1400 году оружейных изб на берегу реки Неглинки насчитывалось несколько.

Пищаль с «витым» стволом. Бронза. Литейный мастер Яков Осипов. 1671 г.

Важным рывком в развитии русской артиллерии стало то, что в конце 15 века московские оружейники научились отливать артиллерийские орудия из бронзы. Единственным дошедшим до нашего времени образцом бронзового литья того времени считается русское орудие, отлитое мастером Яковом Русским в 1483 году, к 1491 г. относится литая пищаль, на которой сохранились имена русских мастеров «Ваня да Васюк». А в Европе в это время еще ковались крайне ограниченные в использовании железные пищали, в очень небольших сериях.

Уже в 1488 году в Москве отливается первое гигантское орудие, которое получило название Царь-пушка. Эта пушка до наших дней не сохранилась, но слава была о ней большая. Выдающимся достижением русских литейщиков 16-ого века было создание сверхмощных стенобитных орудий весом в несколько тонн. Среди них выделялись «Степанова пушка», «Соловей», «Медведь», «Орел». Эти пушки широко применялись Иваном Грозным при взятии Казани и Полоцка. Ядра достигали размеров «по колено». В 1555 году, мастер Степан Петров отлил новую гаубицу гигантских размеров. В описях Пушкарского приказа она числилась как «пушка Павлин, ядро каменное, весом 15 пуд, длина 6 аршин 3 вершка, от запалу длина пол 6 аршина 3 вершка, весом 1020 пуд». А знаменитый мастер Андрей Чохов, создавший знаменитую школу русских литейщиков, отлил целую серию гигантских пушек, среди которых известны "Лев" весом 344 пуда, "Троил" - 430 пудов. До наших дней сохранились прекрасные экземпляры стенобитной царской артиллерии: «Инрог» (1577 г.), «Лев» и «Скорпея» (1590 г.), «Царь Ахиллес» (1617 г.).

В 1586 году Андрей Чохов отлил знаменитую «Царь-пушку» весом две тысячи четыреста пудов (около сорока тонн). Это было самое большое орудие своего времени. Долгое время в исторической литературе ошибочно рассматривали Царь-пушку как ложное бутафорское орудие, изготовленное якобы с целью «припугнуть» иноземцев своим исполинским видом (непонятно только - зачем было тратить столько сил и ценного сырья, из которого можно было бы отлить с десяток боевых орудий). По обмерам и обследованиям, проведенным специалистами в области артиллерийских систем в 1946 году, было установлено, что пушка по своему типу является мортирой, и, будучи крепостным орудием, отливалась с целью поражать живую силу противника, ведя стрельбу каменным «дробом» (картечью), а не ядром, и называлась она в то время «Дробовиком российским». В шестнадцатом веке ни в одной стране мира не было пушки калибром 890 мм! В 16-ом веке в русском арсенале была самая мощная в то время гаубица - «Кашпирова пушка», весом 1200 пудов (около двадцати тонн). И подобных пушек и гаубиц с чуть меньшим калибром было не просто много – множество! И отлиты они были не под чутким руководством «просвещенных» иноземцев петровской эпохи, а за полтора века до него. Эти пушки были ужасом вассальной Европы. Причем многие годы, ибо были самыми долговечными и надежными в мире. «Пушки, отлитые по повелению Иоанна Грозного, стояли на вооружении по нескольку десятилетий и участвовали почти во всех сражениях XVII века» (13). Орудия, отлитые Андреем Чоховым, использовались даже в годы Северной войны 1700-1721 гг. (14). Царь Алексей Михайлович, надо понимать, тоже на месте не сидел и как минимум удвоил это количество.

Андрей Чохов. Пищаль "Волк", пищаль "Дикобраз". 16 век. Артиллерийский музей г. Санкт-Петербург. Фотография Александра Сакова 2011 г.

Помимо численности и долговечности русская артиллерия была и самой эффективной. Псковские мастера 16 века впервые в мире поставили орудия на лафеты, что кратно увеличило скорострельность, прицельную точность и дальность полета ядра. Неспроста на гербах русских городов, например, Смоленска, красовался пушечный лафет – это приспособление пугало неприятеля не меньше геральдических львов. В это же время русские мастера задумались об увеличении дальности выстрела. Воплощением этих замыслов стала пищаль «Три аспида». Это орудие представляла собой длинную трубу (длина свыше ста калибров, то есть около 5 метров), заряжением с казенной стороны. Калибр пищали составлял 45 мм, длина 4930 мм, вес 162 кг. Ствол запирался клином, который явился первым прототипом будущего клинового затвора использовавшегося еще в 19 веке. Другим характерным образцом дальнобойной осадной артиллерии 16 века стало орудие «Свиток», которое отлил мастер Семен Дубинин. Пушка имела ствол, снаружи украшенный как бы свитком, длиной около 4,5 метров и калибром около 200 мм. Ядра и гранаты, посылаемые этим орудием, легко преодолевали расстояние в 2,5 километра. Мортиры Андрея Чохова системы «Волк» стали первым в мире серийным выпуском артиллерийских орудий. Ничего подобного в Европе того времени не наблюдалось. Пятиметровые дальнобойные орудия и сверхмощные мортиры царской артиллерии приводили в ужас всех вассалов русской Империи.

Осадная пищаль "Скоропея". Андрей Чохов, 1590 год. Артиллерийский музей в Санкт-Петербурге. Фотография Александра Сакова, 2011 г.

В 16 веке Иван Васильевич, помимо бронзовых, начинает отливать гигантские чугунные пушки. Так, в 1554 г. Была изготовлена металлическая пушка калибром 26 дюймов (66 см) и весом 1200 Пудов (19,6 т), а в 1555 г. – другая, калибром 24 дюймов (61 см) и весом в 1020 Пудов (18 т). Мы можем сколь угодно размышлять, где зародилось чугунное литье, но ничего подобного в то время в Европе из чугуна не отливалось.

Осадная мортира времен Ивана Грозного, 16 век. Артиллерийский музей г. Санкт-Петербург. Фотография Александра Сакова 2011 г.

В середине XVI в. Царские оружейники создали первые эталоны артиллерийских систем залпового огня - многоствольные орудия, известные по документам того времени под заглавием "сорок" и "органов". «Первые "сороки" возникли в первой половине XVI вв. – о существовании в столичной армии таковых орудий сообщается в литовском документе 1534 г. В российских источниках "сороковой" порох упоминается, начиная с 1555 г... Стволы были соединены общим стальным желобком, в который засыпался порох для воспламенения зарядов и производства одновременных выстрелов» (14). Музыка этих «органов» стала заупокойной мессой для многих врагов православного Царства.

Осадная пищаль "Царь Ахиллес". Андрей Чохов, 16 в. Артиллерийский музей, Санкт-Петербург. Фотография Александра Сакова, 2011.

Среди работ Андрея Чохова были особенные шедевры многоствольной залповой артиллерии, к коим относится «стоствольная» скорострельная пушка. Современник писал про это чудо-изобретение: «Я видел одно орудие, которое заряжается сотнею пуль и столько же дает выстрелов, оно так высоко, что мне будет по плечо, а пули его с гусиные яйца» (15). Отлито это орудие было в 1588 году, вес его достигал 5300 килограммов. Представьте себе это ноу-хау в 16 веке! Да после залпа этой пушки всё войско противника в ужасе разбежится. Это орудие стало прототипом знаменитых русских систем залпового огня «Катюша» и «Град», традиции которых были заложены нашими великими предками. Разве наши историки вспоминают про эти славные страницы в школьных учебниках?

Но и это еще не все. Царские оружейники первыми в мире начали наносить на внутренний ствол орудий спиральные нарезы, как правило, от шести до десяти, что отмечается на многих русских пушках 17 века. До наших дней сохранилась пищаль 1615 года с десятью сферическими нарезами на внутреннем стволе. Это самое старое из дошедших до наших дней нарезных орудий, самая первая нарезная пушка в Европе появится только в конце 17 века, с 6 нарезами.

В XVII в. артиллерийское дело на Руси совершило значительный шаг вперед. В это время в Москве мастера уже делились на ствольников, станочников, замочников и др., т. е. теперь уже разные части орудий делали различные мастера, тем самым поставив производство орудий на поток. Русские мастера-оружейники в некоторых случаях вводили в свое производство усовершенствования, опережавшие технику и науку того времени. Так, в XVII в. два русских мастера изобрели затворы к орудиям - один изготовил пищаль с выдвижным затвором в виде клина (клиновый затвор), а другой придумал ввинчивающийся затвор. Только в XIX в. - двести лет спустя - европейская техника сумела освоить это русское изобретение, и орудия с подобными затворами (конечно, усовершенствованными) применяются теперь во всех армиях. Орудия, изготовленные русскими мастерами в XVII в., хранятся в Артиллерийском историческом музее в Ленинграде, как праотцы современных орудий с клиновыми и поршневыми затворами. Таким образом, уже в 16 веке имелись сотни образцов русских артиллерийских орудий, конструктивно близких к орудиям конца XIX века с вертикальными и горизонтальными клиновыми и ввинчивающимися затворами.

Интересно, что в конце 1880 году представитель династии германских оружейников Фридрих Крупп захотел запатентовать изобретенный им клиновой затвор. Но, увидев в Артиллерийском музее Санкт-Петербурга скорострельную пищаль 17 века, уже тогда имевшую клиновой затвор, был просто шокирован. Русские оружейники шли впереди Европы всей, опережая европейцев на несколько веков! И это были не заезжие немцы, это сплошь и рядом наши отечественные умельцы. Один великий Чохов воспитал целую плеяду мастеров, среди которых особо выделялись Дружина Романов, Богдан Молчанов, Василий Андреев, Микита Провоторхов.

В 1547 году пушкари были выведены из стрелецкого войска в самостоятельный "Наряд", для руководства которым создали Пушкарский приказ (своего рода министерство артиллерии). Позже "Пушкарский Приказ" разделили на подразделения: городовой (крепостной), большой (осадный) и малый (полковой) наряды. С 16-ого века в каждом полку стрелецкого строя имелось от 6 до 8 «полковых пушек». И организация русского пушкарского дела была на высоте, каждому калибру орудия соответствовали свои калиброванные ядра и гранаты. В разрядной книге Пушкарского Приказа 16 в. не только названы все пушки и мортиры, но и сообщены их основные характеристики (вес ядра). Благодаря этому можно установить, что для некоторых типов орудий – "верхних пушек Якобовых", "полуторных" и "скорострельных" использовались единообразные по весу снаряды (14). И это задолго до Петра, при котором русское вооружение внезапно стало отсталым.

Поэтому про историю русской артиллерии историки говорить не любят. Эти славные страницы абсолютно не вписываются в современные догмы об отсталом русском войске до Петра I. Кстати сказать, лучшие образцы отечественного артиллерийского дела были уничтожены по «именному указу» Великого Реформатора. Было «велено перелить в пушечное и мортирное литье пушку «Павлин», что в Китае у Лобного места на роскате; пушку Кашпирову, что у нового Денежного двора, где был Земской приказ; пушку «Ехидну», что под селом Воскресенским; пушку «Кречет» ядром пуд десять фунтов; пушку «Соловья» ядром 6 фунтов, что в Китае на площади». Петр добросовестно исполнил главный заказ своих попечителей, и ужас вассальной Европы - царская имперская артиллерия перестала существовать.

68-гривенковая (216 мм) осадная пищаль "Инрог". Андрей Чохов. 1577 год. Музей Артиллерии, Санкт-Петербург. Фотография Александра Сакова, 2011 г.Обнаружена в 18 веке в немецком городе Эльбинге. Таковы были реальные размеры Российской Империи в 15-17 вв.

Но география обнаружения русских пушек красноречиво свидетельствует о былом величии Царской Империи. Первые две европейские ручные пушки, обнаружены и хранятся в Италии. Они сделаны из бронзы, но при этом имеют на себе орнамент из дубовых листьев и православный крест. В Италии никогда не было православных крестов, только латинские. Что делали пушки с русскими православными крестами на Апеннинах? Далее еще занимательнее. Две гигантские пушки мастера Андрея Чохова были обнаружены в Стокгольме, где находятся до сих пор. Очевидно, что там, где застыли русские пушки, там и были конечные цели походов, там и остались царские арсеналы. Кстати сказать, во время Ливонского похода 1577 года царь Иван Васильевич взял с собой пушку «Инрог». Этот поход стал одним из самых успешных российских походов, были захвачены практически все города и замки Ливонии, не считая Риги и Ревеля.... Однако после этого похода следы «Инрога» теряются и всплывают уже во времена Петра в немецком городе Эльбинге. Именно там и закончился поход Ивана Грозного в 1677 году – на берегах Эльбы, ни больше, ни меньше. В 18 веке благодарные немцы вернут Петру эту знаменитую пушку. Им больше нечего было бояться - пушки русских тиранов навсегда замолчали. Но география нахождения гигантских русских пушек красноречиво свидетельствует о реальных масштабах русского имперского влияния. Кстати сказать, знаменитый шелом царя Ивана Васильевича тоже был обнаружен в Стокгольме. Историки никак не могут объяснить этот факт. Но, если Стокгольм – это русский имперский город Стекольный, как именовали его в русских документах, то нахождение там русских пушек и царских шлемов вполне объяснимо.

Так кто был реальным Императором Европы? Леопольд? Максимилиан? Или все-таки русский Царь? Это напоминает спор лягушонка и слона, кто в джунглях хозяин. Лягушонок заквакает, слон шлеп ногой – и тишина... Понятно, за что принизили мощь и организацию лучшей в мире армии прусские борзописцы. Уж больно настрадались они за двести лет от русской имперской орды. Самой слабой русская армия была как раз при Петре Великом, когда проигрывала одно сражение за другим. В 16 и 17 веках не было на планете Земля силы, способной противостоять русскому оружию.

ЛИТЬЕ ПУШЕК НА РУСИ

Как мы убедились, у русского царя были не только претензии на Вселенскую власть, но и возможности эту власть взять и удержать. Но чтобы создать такую мощную армию и артиллерию, русскому императору нужно было иметь развитую металлургию и удобные рудные месторождения. Ни одна древняя цивилизация не могла бы добиться процветания без наличия природных ископаемых и в первую очередь металлов. Это аксиома.

Почти все русские пушки 15-17 веков были отлиты из высококачественной бронзы, куда в основном шла медь. А была ли на Руси медь? Тут у историков возникают серьезные проблемы, ибо, сузив размеры Русского Царства до малюсенькой Московии, русские оказались полностью отрезанными от всех медных приисков. А помимо меди для литья бронзы необходимы еще редкоземельные металлы: цинк, никель, олово и очень много угля. Где же взять такое богатство на Среднерусской возвышенности? Ближайшее место, откуда могла поступать вся эта руда вместе с углем – это Урал. Уральские месторождения тем уникальны, что руда здесь разнообразная и залегает на поверхности, не требуя шахтной добычи.

Согласно ТИ, первые разработки уральской меди начались при царе Михаиле Федоровиче. Начало же промышленного производства связывают с именем Демидовых во времена Великого Реформатора. Вот и получается, что вплоть до покорения Сибири в самом конце 16 веке, Урал был русским не доступен – там сидели ненавистные ордынцы. Ясное дело, ни о каких промышленных поставках стратегического сырья из враждебных ханств речи быть не могло. Тогда историки ссылаются на европейские источники поставок. В Европе есть только два места с богатыми месторождениями металлов - Германия и Швеция. Но именно эти страны постоянно враждовали с русскими царями, ждать сверх масштабных поставок оттуда тоже не приходилось. Да и как доставить такое огромное количество медной руды, олова, цинка, угля? Это сотни тысяч тонн – никакая торговля не справится. Доставку таких тяжеленных грузов можно было осуществить только морским путем, да и то при наличии сверхмощного флота. Но единственный русский порт в Архангельске был впервые открыт Англичанами только во времена Ивана Грозного, когда на Руси уже стояли тысячи огромных бронзовых пушек. Да и не известно ничего об этих сверхпоставках. Поэтому развитая металлургия Средневековой Руси это очень большая проблема, не имеющая решения в рамках ТИ.

Единственным реальным источником металла оставался Урал. Помимо относительной близости расположения, Урал тем уникален, что большинство речек впадает в Каму, которая в свою очередь течет в Волгу, а вся Русь, включая Москву, находилась в Волжском бассейне. Доставка столь тяжелых грузов водным речным транспортом – это идеальный и, повторюсь, единственно возможный вариант поставок.

Но добыча металлов на Урале сразу ставит жирный крест на монгольском завоевании Руси. Многовековое существование в Поволжье и Сибири враждебных татарских орд становится фикцией. Самое интересное, что уже в 1580-ых годах вся Западная Сибирь до Оби отмечена множеством русских поселений старателей. Объяснить столь стремительное заселение русскими таких неимоверных просторов в рамках ТИ не возможно. Многочисленные пушки известны на Руси с конца 15-ого века, задолго до покорения Сибири Иваном Грозным. Если сюда добавить гигантское колокольное литье, возникшее согласно летописным источникам с 10-ого века, то версия с неосвоенным Уралом становится полностью не состоятельной. Колокола на Руси всегда были огромными и в неимоверном количестве, в основном из меди и бронзы. При этом потребности в металле для литья колоколов были в десятки раз большими, чем для пушечного литья, хотя даже для литья пушек в рамках ТИ меди взяться было не откуда. Это еще один абсолютно независимый аргумент о несостоятельности немецкой версии покорения Руси монголами. У русских была развитая металлургия, но не было металла, а у мифических монголов был металл, но не было развитой металлургии. Такие вот ТИ-парадоксы.

Поэтому мы просто вынуждены значительно расширить реальные границы Средневековой Руси. Урал, или как его называли на Руси, Югорский камень был русским издревле. Это была главная материально-сырьевая база скифско-русского государства.

Этап ремесленной литейной технологии начался с бурного освоения чугунолитейного производства, которое стало возможным с изобретением мощных воздухоотдувных устройств, позволивших создать более производительные печи для восстановления железа из руды. Кроме того, возрос спрос на чугунные ядра и чугунные пушки.

Изготовление пушек представляло собой довольно сложный трудоемкий технологический процесс.

Сначала глиняную модель на деревянном стержне. На этот стержень первоначально наматывали соломенный канат, который обмазывали глиной. С помощью шаблона формировали наружную поверхность модели, диаметр которой должен был быть на 20-25 мм меньше внешнего диаметра готовой пушки. Когда глина подсыхала, на модель наносили последний слой, состоящий из воска и сала, к которым для твердости примешивали толченый уголь. Украшения (гербы, надписи и т.п.) делали отдельно в гипсовых стержневых ящиках и прикрепляли к телу модели.

Изготовление самой литейной формы начиналось с нанесения кистью слоя тощей глины, смешанной с углем и волокнистыми материалами (соломой, паклей). Толщина слоя составляла примерно 15 мм, а число таких слоев достигало 25-30. затем наносили слои жирной глины, пока общая толщина глиняной обмазки достигала 120-150 мм в зависимости от диаметра орудия. После этого накладывали поперечные обручи, а на них - ряд продольных брусьев. По окончании обмазывания и подсушивания (при этом восковой слой вытапливается) удаляли деревянные стержень. Далее вставляли керамический стержень. Прилепляли отдельно изготовленную форму казенной части и приступали к заливке.

Уникальным памятником литейного искусства ХVI века является Царь-пушка - выдающееся творение русского мастера Андрея Чохова. Согласно надписи на пушке она была отлита по указанию царя Федора Иоанновича в 1586 г. Масса ее - более 2400 пудов (40 т), длина - 5,34 м, калибр - 89см. По замыслу вес ядра составлял 120 пудов, масса одного порохового заряда - 30 пудов.

Царь-пушка славиться не только своими размерами, но и художественными достоинствами. Пушку украшают тонко выполненные изящные барельефы. На правой стороне дульной части изображен царь Федор в полном царском облачении, со скипетром, едущий верхом. Царь-пушка была создана как боевое орудие для обороны Кремля, но из нее не было сделано ни единого выстрела.

Особой областью литейного искусства является литье колоколов. Оно достигло расцвета в средние века, однако основные технологические приемы накапливались тысячелетиями.

Колокольный набат извещал о нашествии врагов, мятеже, пожаре, эпидемии чумы. Под колокольный звон казнили людей. По сигналу колокола новгородцы собирались на вече. В деревнях России в пургу днем и ночью звонили колокола, чтоб путники находили дорогу. Колокола, устанавливаемые на кораблях или в опасных местах побережья, в туман предохраняли корабли от столкновений и крушений. Трезвон церковных колоколов, то радостный и заливистый, то торжественно-плавный, то томительно-скорбны, сопровождал человека в течении всей жизни.

Колокол должен был обладать громким, звучным и чистым голосом, мелодичным и определенного тембра.

Для звучания буддийских колоколов характерна камерность. Их звон не сигнал бедствия, не призыв к действию. Это - голос, вызывающий к богам. На боковой стороне колокола есть литое пятно, в которое ударяют бревном, подвешенным на веревках или цепях. Звук получается мягким, приглушенным. Сам колокол должен быть хорошим аккумулятором и резонатором звука, чтобы возникший через несколько секунд после удара и нарастающий гул казался ответом « небожителей», которому дает истолкование монах.

На колоколах, как правило, выполняли всевозможные надписи. Первоначально они содержали сведения о времени изготовления колокола, религиозные тексты. Позднее их форма и содержание усложнились, появились посвящения различным историческим событиям, государям.

Особенно часто надписи встречаются на восточных колоколах на поверхности пекинского колокола « Та-гжун» отлито несколько буддийских. канонов - более 200 тысяч иероглифов, что соответствует китайской книге среднего формата объемом около 300 страниц.

Ранние колокола имели тюльпановидную или бочкообразную форму, которая сохранилась в некоторых восточных колоколах, а также в колокольчиках, гирлянды которых вешают на шею верблюдам.

Со временем форма менялась довольно существенно. Мастера разных стан вырабатывали свой определенный стиль.

Европейские колокола приобрели заметно расширяющуюся нижнюю часть, что сохранилось до наших дней. Для этих колоколов характерна тщательная обработка поверхности, которую украшали рисунками и надписями, сначала выдавливанием, а позднее выпуклыми (украшения выполняли, прикрепляя на форму восковые элементы).

Восточные колокола отличаются от европейских. Китайские, например, по форме часто напоминают цветы колокольчика. В Китае колокола издавна отливались из чугуна. Чугунная отливка не подвергалась механической обработке, о чем говорят сохранившиеся заливы металла в стыках форм. Литейные формы китайских колоколов, в отличие от европейских цельных, были составными.

По мере развития техники литья увеличились размеры и масса колоколов. Литье колоколов стало своеобразной демонстрацией мощи. Кто умел лить, мог лить и пушки.

Крупные колокола обычно формировали в ямах недалеко от плавильных печей, чтобы заливать металл самотеком.

В яме выкладывали из обычного кирпича цоколь. В центре цоколя помещали деревянную стоку, к которой крепился временный шаблон для изготовления нижней части пустотелого болвана. Затем шаблонную систему заменяли постоянной металлической для окончательной формовки болвана. Внутренняя полость болвана представляла собой топку, в которой сжигали дрова или уголь для сушки болвана. Последние слои болвана делали из песка и глины, разведенной на квасном сусле. Высушенный болван окрашивали смесью, состоящей из молотой золы, которую разводили в мыльной воде или пиве, а затем смазывали салом.

На готовый болван с помощью шаблона наносили глиняную рубашку - место будущего тела колокола. Рубашку подсушивали и покрывали составом, приготовленным из мыла, сала и воска. На обработанную поверхность наносили различные рельефные изображения: надписи, орнаменты, рисунки. Эти изображения готовили из смеси воска, канифоли, сурика и сажи.

Приготовленный болван служил в дальнейшем как бы моделью колокола. По нему готовили нижнюю опоку с каркасами и другими приспособлениями.

После подсушки кожух снимали, удаляли глиняную рубашку, доделывали литниковую системы и другие элементы формы и окончательно собирали ее под заливку.

Заливка металла, как уже говорилось выше, обычно происходила самотеком.

После затвердевания металла форму разрушали, отливку извлекали, очищали и производили отделочные работы - чеканили, шлифовали.

Нигде в мире колокола не достигли такого совершенства, как в России. Русские колокола поражают не только соей формой и искусством исполнения, но и красотой звука. Части колоколов так соразмерны, что дают три тона: первый - в месте удара, второй - (полутон верхнего) на середине колокола, третий (на целую октаву ниже) - вверху.

Первые колокола появились в России на Руси в Х веке. Но наибольшего совершенства мастерство литейщиков достигло к началу ХIV века.

При Иване Грозном осваивается литье чугунных колоколов. К концу ХIV века в Москве насчитывалось не меньше 5000 колоколов.

Первым из колокольных дел мастеров в летописях упоминается московский мастер Борис (1342 г.)

К ХVI веку мастерство русских литейщиков достигло такого уровня, что они смогли приступить к отливке колоколов - гигантов.

Московский мастер Николай Немчинов отливает в 1532-1533 г.г два колокола, один весом 500, а другой 1000 пудов.

Андрей Чохов, бывший в течении 64 лет придворным литейщиком и прославившийся изготовлением Царь-пушки отливает во времена Бориса Годунова колокол « Реут» весом больше 2000 пудов, почти равный одному из крупнейших в то время пекинскому колоколу.

При царе Алексее Михайловиче было задумано отлить колокол невиданных размеров массой 10 000 пудов. Иностранные мастера брались изготовить этот колокол за 5 лет. А выполнил царский заказ в 1654 г. менее чем за один год мастер Емельян Данилов, представитель знаменитой московской семьи литейщиков Даниловых.

В 1655 г. всего за 10 месяцев Александром Григорьевым был отлит Успенский колокол - « отец» Царь-колокола, по массе почти равный своему знаменитому « потомку». О масштабах работ говорят следующие цифры. Чтобы выплавить металл, построили 5 печей, вмещавших 2500 пудов каждая. Для загрузки только одного куска шихта требовалось одновременно 40-50 стрельцов. Металл плавили в печах три дня, а заливали в форму почти сутки. Отливка остывала в течении нескольких дней. Верх формы снимали с помощью 16 блоков. Для выбивки отливки из формы потребовалось по 70-80 стрельцов на каждый из шестнадцати блоков.

Колокол поражал очевидцев своей красотой. На нем были искусно изброжены царь, царица, патриарх Никон и херувимы. Сирийский путешественник Павел Алеппский утверждал; « Ничего подобного этой редкости, великой, удивительной, единственной в мире нет, не было и не будет: она превосходит силы человеческие». А звук его он сравнивал с громом.

Успенский колокол, как и его предшественники-гиганты, не сохранился до наших дней. Через 46 лет он стал жертвой большого московского пожара. Его лом пошел на изготовление Царь-колокола, единственного уцелевшего свидетельства искусства русских литейщиков.

Иван Моторин, создавший шедевр колокольного литья, принадлежал к одной из знаменитых династий литейщиков. Царь-колокол оказался лебединой песней Ивана Моторина.

При изготовлении уникального колокола Иван Мторин показал себя не только талантливым литейщиком-художником, но и отличным организатором. Однако из-за того что ему то и дело приходилось обращаться за помощью в сенат, пуск печей затянулся на несколько месяцев. При плавке произошли две аварии. После второй аварии И. Моторин умер, так и не увидев своего детища.

Литье самого крупного в мире колокола (256 т) завершил его сын и помощник Михаил. 25 ноября 1735 г. была произведена заливка. Колокол из литейной ямы не вынимали, над ним устроили деревянное сооружение. Во время пожара строение загорелось, колокол раскалился и, когда его начали заливать водой, треснул - откололся кусок весом 11,5 т.

В 1836 г.оду Царь-колокол установили на постаменте около колокольни Ивана Великого в Кремле.

В дореволюционной России признанным центром колокольного дела был город Валдай. Здесь отливали тысячепудовые колокола для главных храмов Москвы и Петербурга. Но особой известностью и любовью заслуженно пользовались валдайские колокольчики. По чистоте голоса и мелодичности они уступали колокольцам из бельгийского города Мехелен-Малин, от которых пошло выражение « малиновый звон».

К сожалению, в наши дни только ростовские звоны напоминают о гармоничности согласии колоколов, которое было характерной приметой русской жизни в ХVI - ХVII веках. Впоследствии гармоническая слаженность колоколов отошла на задний план, а главным стали ритмические достоинства. Это повлияло на технологию, еще больше отдалив форму русских колоколов и технические приемы их литья от европейских.

Сегодня колокола звучат не только в храмах. Ведущие оперные театры страны имеют достаточно большой набор колоколов, без которых нельзя почувствовать всю глубину замысла композитора и красоту многих музыкальных произведений. В Мариинском театре Санкт-Петербурга во время оперных спектакле звучат голоса до 18 колоколов, больших и маленьких, массой от 3 т до 5 кг. Колокольный звон включили в свои произведения почти все русские композиторы - от Глинки до Стравинского. В Мариинском театре есть набор не совсем обычных по форме, чашкообразных колоколов, звучание которых составляет хроматическую гамму.

ПРО ЦАРСКУЮ АРТИЛЛЕРИЮ

Д. Флетчер к своему неудовольствию вынужден констатировать: «Полагаю, что ни один из христианских государей не имеет такой хорошей артиллерии и такого запаса снарядов, как Русский Царь, чему отчасти может служить подтверждением Оружейная палата в Москве, где стоят в огромном количестве всякого рода пушки, все литые из меди и весьма красивые» (7). Английский автор 16 века свидетельствует: «У русских прекрасная артиллерия из бронзы всех родов: маленькие пушки, двойные, королевские, фальконеты, василиски и пр., у них же есть шесть больших орудий, ядра которых до аршина высотой, у них много мортир, из которых они стреляют греческим огнем» (11). Австрийский посол Иоанн Кобенцль с ужасом отписывал императору Максимилиану II: «У русских всегда наготове не меньше 2000 всяких орудий... Меня уверяли клятвенно, что, кроме других, в двух только местах хранится две тысячи орудий со множеством разнородных махин. Некоторые из этих орудий так велики, широки и глубоки, что рослый человек в полном вооружении, стоя на дне орудия, не может достать его верхней части...» (12). Солдаты Максимилиана II на своей шкуре испытали всесокрушающую силу артиллерии Ивана Ужасного, который благодаря своей великолепной армии вернет себе скипетр Самодержца Европы. А что это была за артиллерия!

Впервые русские пушки упоминаются в «Софийском временнике», где говорится, что при обороне Москвы от татар в 1382 году русские применяли огнестрельное оружие «тюфяки», и били неприятеля «великими пушками». К началу XV века артиллерийские орудия были на вооружении не только в Московском княжестве, но и в других русских княжествах. Так, о наличие огнестрельных орудий в Великом Новгороде упомянуто в летописи под 1393 годом, а в Тверском княжестве под 1408 годом.В 1479 году в Москве уже существовала « пушечная изба» где массово производились отливка и отделка пушечных стволов. К 1400 году оружейных изб на берегу реки Неглинки насчитывалось несколько.

Пищаль с «витым» стволом. Бронза. Литейный мастер Яков Осипов. 1671 г.

Важным рывком в развитии русской артиллерии стало то, что в конце 15 века московские оружейники научились отливать артиллерийские орудия из бронзы. Единственным дошедшим до нашего времени образцом бронзового литья того времени считается русское орудие, отлитое мастером Яковом Русским в 1483 году, к 1491 г. относится литая пищаль, на которой сохранились имена русских мастеров «Ваня да Васюк». А в Европе в это время еще ковались крайне ограниченные в использовании железные пищали, в очень небольших сериях.

Уже в 1488 году в Москве отливается первое гигантское орудие, которое получило название Царь-пушка. Эта пушка до наших дней не сохранилась, но слава была о ней большая. Выдающимся достижением русских литейщиков 16-ого века было создание сверхмощных стенобитных орудий весом в несколько тонн. Среди них выделялись «Степанова пушка», «Соловей», «Медведь», «Орел». Эти пушки широко применялись Иваном Грозным при взятии Казани и Полоцка. Ядра достигали размеров «по колено». В 1555 году, мастер Степан Петров отлил новую гаубицу гигантских размеров. В описях Пушкарского приказа она числилась как «пушка Павлин, ядро каменное, весом 15 пуд, длина 6 аршин 3 вершка, от запалу длина пол 6 аршина 3 вершка, весом 1020 пуд». А знаменитый мастер Андрей Чохов, создавший знаменитую школу русских литейщиков, отлил целую серию гигантских пушек, среди которых известны "Лев" весом 344 пуда, "Троил" - 430 пудов. До наших дней сохранились прекрасные экземпляры стенобитной царской артиллерии: «Инрог» (1577 г.), «Лев» и «Скорпея» (1590 г.), «Царь Ахиллес» (1617 г.).

В 1586 году Андрей Чохов отлил знаменитую «Царь-пушку» весом две тысячи четыреста пудов (около сорока тонн). Это было самое большое орудие своего времени. Долгое время в исторической литературе ошибочно рассматривали Царь-пушку как ложное бутафорское орудие, изготовленное якобы с целью «припугнуть» иноземцев своим исполинским видом (непонятно только - зачем было тратить столько сил и ценного сырья, из которого можно было бы отлить с десяток боевых орудий). По обмерам и обследованиям, проведенным специалистами в области артиллерийских систем в 1946 году, было установлено, что пушка по своему типу является мортирой, и, будучи крепостным орудием, отливалась с целью поражать живую силу противника, ведя стрельбу каменным «дробом» (картечью), а не ядром, и называлась она в то время «Дробовиком российским». В шестнадцатом веке ни в одной стране мира не было пушки калибром 890 мм! В 16-ом веке в русском арсенале была самая мощная в то время гаубица - «Кашпирова пушка», весом 1200 пудов (около двадцати тонн). И подобных пушек и гаубиц с чуть меньшим калибром было не просто много – множество! И отлиты они были не под чутким руководством «просвещенных» иноземцев петровской эпохи, а за полтора века до него. Эти пушки были ужасом вассальной Европы. Причем многие годы, ибо были самыми долговечными и надежными в мире. «Пушки, отлитые по повелению Иоанна Грозного, стояли на вооружении по нескольку десятилетий и участвовали почти во всех сражениях XVII века» (13). Орудия, отлитые Андреем Чоховым, использовались даже в годы Северной войны 1700-1721 гг. (14). Царь Алексей Михайлович, надо понимать, тоже на месте не сидел и как минимум удвоил это количество.

Андрей Чохов. Пищаль "Волк", пищаль "Дикобраз". 16 век. Артиллерийский музей г. Санкт-Петербург. Фотография Александра Сакова 2011 г.

Помимо численности и долговечности русская артиллерия была и самой эффективной. Псковские мастера 16 века впервые в мире поставили орудия на лафеты, что кратно увеличило скорострельность, прицельную точность и дальность полета ядра. Неспроста на гербах русских городов, например, Смоленска, красовался пушечный лафет – это приспособление пугало неприятеля не меньше геральдических львов. В это же время русские мастера задумались об увеличении дальности выстрела. Воплощением этих замыслов стала пищаль «Три аспида». Это орудие представляла собой длинную трубу (длина свыше ста калибров, то есть около 5 метров), заряжением с казенной стороны. Калибр пищали составлял 45 мм, длина 4930 мм, вес 162 кг. Ствол запирался клином, который явился первым прототипом будущего клинового затвора использовавшегося еще в 19 веке. Другим характерным образцом дальнобойной осадной артиллерии 16 века стало орудие «Свиток», которое отлил мастер Семен Дубинин. Пушка имела ствол, снаружи украшенный как бы свитком, длиной около 4,5 метров и калибром около 200 мм. Ядра и гранаты, посылаемые этим орудием, легко преодолевали расстояние в 2,5 километра. Мортиры Андрея Чохова системы «Волк» стали первым в мире серийным выпуском артиллерийских орудий. Ничего подобного в Европе того времени не наблюдалось. Пятиметровые дальнобойные орудия и сверхмощные мортиры царской артиллерии приводили в ужас всех вассалов русской Империи.

Осадная пищаль "Скоропея". Андрей Чохов, 1590 год. Артиллерийский музей в Санкт-Петербурге. Фотография Александра Сакова, 2011 г.

В 16 веке Иван Васильевич, помимо бронзовых, начинает отливать гигантские чугунные пушки. Так, в 1554 г. Была изготовлена металлическая пушка калибром 26 дюймов (66 см) и весом 1200 Пудов (19,6 т), а в 1555 г. – другая, калибром 24 дюймов (61 см) и весом в 1020 Пудов (18 т). Мы можем сколь угодно размышлять, где зародилось чугунное литье, но ничего подобного в то время в Европе из чугуна не отливалось.

Осадная мортира времен Ивана Грозного, 16 век. Артиллерийский музей г. Санкт-Петербург. Фотография Александра Сакова 2011 г.

В середине XVI в. Царские оружейники создали первые эталоны артиллерийских систем залпового огня - многоствольные орудия, известные по документам того времени под заглавием "сорок" и "органов". «Первые "сороки" возникли в первой половине XVI вв. – о существовании в столичной армии таковых орудий сообщается в литовском документе 1534 г. В российских источниках "сороковой" порох упоминается, начиная с 1555 г... Стволы были соединены общим стальным желобком, в который засыпался порох для воспламенения зарядов и производства одновременных выстрелов» (14). Музыка этих «органов» стала заупокойной мессой для многих врагов православного Царства.

Осадная пищаль "Царь Ахиллес". Андрей Чохов, 16 в. Артиллерийский музей, Санкт-Петербург. Фотография Александра Сакова, 2011.

Среди работ Андрея Чохова были особенные шедевры многоствольной залповой артиллерии, к коим относится «стоствольная» скорострельная пушка. Современник писал про это чудо-изобретение: «Я видел одно орудие, которое заряжается сотнею пуль и столько же дает выстрелов, оно так высоко, что мне будет по плечо, а пули его с гусиные яйца» (15). Отлито это орудие было в 1588 году, вес его достигал 5300 килограммов. Представьте себе это ноу-хау в 16 веке! Да после залпа этой пушки всё войско противника в ужасе разбежится. Это орудие стало прототипом знаменитых русских систем залпового огня «Катюша» и «Град», традиции которых были заложены нашими великими предками. Разве наши историки вспоминают про эти славные страницы в школьных учебниках?

Но и это еще не все. Царские оружейники первыми в мире начали наносить на внутренний ствол орудий спиральные нарезы, как правило, от шести до десяти, что отмечается на многих русских пушках 17 века. До наших дней сохранилась пищаль 1615 года с десятью сферическими нарезами на внутреннем стволе. Это самое старое из дошедших до наших дней нарезных орудий, самая первая нарезная пушка в Европе появится только в конце 17 века, с 6 нарезами.

В XVII в. артиллерийское дело на Руси совершило значительный шаг вперед. В это время в Москве мастера уже делились на ствольников, станочников, замочников и др., т. е. теперь уже разные части орудий делали различные мастера, тем самым поставив производство орудий на поток. Русские мастера-оружейники в некоторых случаях вводили в свое производство усовершенствования, опережавшие технику и науку того времени. Так, в XVII в. два русских мастера изобрели затворы к орудиям - один изготовил пищаль с выдвижным затвором в виде клина (клиновый затвор), а другой придумал ввинчивающийся затвор. Только в XIX в. - двести лет спустя - европейская техника сумела освоить это русское изобретение, и орудия с подобными затворами (конечно, усовершенствованными) применяются теперь во всех армиях. Орудия, изготовленные русскими мастерами в XVII в., хранятся в Артиллерийском историческом музее в Ленинграде, как праотцы современных орудий с клиновыми и поршневыми затворами. Таким образом, уже в 16 веке имелись сотни образцов русских артиллерийских орудий, конструктивно близких к орудиям конца XIX века с вертикальными и горизонтальными клиновыми и ввинчивающимися затворами.

Интересно, что в конце 1880 году представитель династии германских оружейников Фридрих Крупп захотел запатентовать изобретенный им клиновой затвор. Но, увидев в Артиллерийском музее Санкт-Петербурга скорострельную пищаль 17 века, уже тогда имевшую клиновой затвор, был просто шокирован. Русские оружейники шли впереди Европы всей, опережая европейцев на несколько веков! И это были не заезжие немцы, это сплошь и рядом наши отечественные умельцы. Один великий Чохов воспитал целую плеяду мастеров, среди которых особо выделялись Дружина Романов, Богдан Молчанов, Василий Андреев, Микита Провоторхов.

В 1547 году пушкари были выведены из стрелецкого войска в самостоятельный "Наряд", для руководства которым создали Пушкарский приказ (своего рода министерство артиллерии). Позже "Пушкарский Приказ" разделили на подразделения: городовой (крепостной), большой (осадный) и малый (полковой) наряды. С 16-ого века в каждом полку стрелецкого строя имелось от 6 до 8 «полковых пушек». И организация русского пушкарского дела была на высоте, каждому калибру орудия соответствовали свои калиброванные ядра и гранаты. В разрядной книге Пушкарского Приказа 16 в. не только названы все пушки и мортиры, но и сообщены их основные характеристики (вес ядра). Благодаря этому можно установить, что для некоторых типов орудий – "верхних пушек Якобовых", "полуторных" и "скорострельных" использовались единообразные по весу снаряды (14). И это задолго до Петра, при котором русское вооружение внезапно стало отсталым.

Поэтому про историю русской артиллерии историки говорить не любят. Эти славные страницы абсолютно не вписываются в современные догмы об отсталом русском войске до Петра I. Кстати сказать, лучшие образцы отечественного артиллерийского дела были уничтожены по «именному указу» Великого Реформатора. Было «велено перелить в пушечное и мортирное литье пушку «Павлин», что в Китае у Лобного места на роскате; пушку Кашпирову, что у нового Денежного двора, где был Земской приказ; пушку «Ехидну», что под селом Воскресенским; пушку «Кречет» ядром пуд десять фунтов; пушку «Соловья» ядром 6 фунтов, что в Китае на площади». Петр добросовестно исполнил главный заказ своих попечителей, и ужас вассальной Европы - царская имперская артиллерия перестала существовать.

68-гривенковая (216 мм) осадная пищаль "Инрог". Андрей Чохов. 1577 год. Музей Артиллерии, Санкт-Петербург. Фотография Александра Сакова, 2011 г.Обнаружена в 18 веке в немецком городе Эльбинге. Таковы были реальные размеры Российской Империи в 15-17 вв.

Но география обнаружения русских пушек красноречиво свидетельствует о былом величии Царской Империи. Первые две европейские ручные пушки, обнаружены и хранятся в Италии. Они сделаны из бронзы, но при этом имеют на себе орнамент из дубовых листьев и православный крест. В Италии никогда не было православных крестов, только латинские. Что делали пушки с русскими православными крестами на Апеннинах? Далее еще занимательнее. Две гигантские пушки мастера Андрея Чохова были обнаружены в Стокгольме, где находятся до сих пор. Очевидно, что там, где застыли русские пушки, там и были конечные цели походов, там и остались царские арсеналы. Кстати сказать, во время Ливонского похода 1577 года царь Иван Васильевич взял с собой пушку «Инрог». Этот поход стал одним из самых успешных российских походов, были захвачены практически все города и замки Ливонии, не считая Риги и Ревеля.... Однако после этого похода следы «Инрога» теряются и всплывают уже во времена Петра в немецком городе Эльбинге. Именно там и закончился поход Ивана Грозного в 1677 году – на берегах Эльбы, ни больше, ни меньше. В 18 веке благодарные немцы вернут Петру эту знаменитую пушку. Им больше нечего было бояться - пушки русских тиранов навсегда замолчали. Но география нахождения гигантских русских пушек красноречиво свидетельствует о реальных масштабах русского имперского влияния. Кстати сказать, знаменитый шелом царя Ивана Васильевича тоже был обнаружен в Стокгольме. Историки никак не могут объяснить этот факт. Но, если Стокгольм – это русский имперский город Стекольный, как именовали его в русских документах, то нахождение там русских пушек и царских шлемов вполне объяснимо.

Так кто был реальным Императором Европы? Леопольд? Максимилиан? Или все-таки русский Царь? Это напоминает спор лягушонка и слона, кто в джунглях хозяин. Лягушонок заквакает, слон шлеп ногой – и тишина... Понятно, за что принизили мощь и организацию лучшей в мире армии прусские борзописцы. Уж больно настрадались они за двести лет от русской имперской орды. Самой слабой русская армия была как раз при Петре Великом, когда проигрывала одно сражение за другим. В 16 и 17 веках не было на планете Земля силы, способной противостоять русскому оружию.

ЛИТЬЕ ПУШЕК НА РУСИ

Как мы убедились, у русского царя были не только претензии на Вселенскую власть, но и возможности эту власть взять и удержать. Но чтобы создать такую мощную армию и артиллерию, русскому императору нужно было иметь развитую металлургию и удобные рудные месторождения. Ни одна древняя цивилизация не могла бы добиться процветания без наличия природных ископаемых и в первую очередь металлов. Это аксиома.

Почти все русские пушки 15-17 веков были отлиты из высококачественной бронзы, куда в основном шла медь. А была ли на Руси медь? Тут у историков возникают серьезные проблемы, ибо, сузив размеры Русского Царства до малюсенькой Московии, русские оказались полностью отрезанными от всех медных приисков. А помимо меди для литья бронзы необходимы еще редкоземельные металлы: цинк, никель, олово и очень много угля. Где же взять такое богатство на Среднерусской возвышенности? Ближайшее место, откуда могла поступать вся эта руда вместе с углем – это Урал. Уральские месторождения тем уникальны, что руда здесь разнообразная и залегает на поверхности, не требуя шахтной добычи.

Согласно ТИ, первые разработки уральской меди начались при царе Михаиле Федоровиче. Начало же промышленного производства связывают с именем Демидовых во времена Великого Реформатора. Вот и получается, что вплоть до покорения Сибири в самом конце 16 веке, Урал был русским не доступен – там сидели ненавистные ордынцы. Ясное дело, ни о каких промышленных поставках стратегического сырья из враждебных ханств речи быть не могло. Тогда историки ссылаются на европейские источники поставок. В Европе есть только два места с богатыми месторождениями металлов - Германия и Швеция. Но именно эти страны постоянно враждовали с русскими царями, ждать сверх масштабных поставок оттуда тоже не приходилось. Да и как доставить такое огромное количество медной руды, олова, цинка, угля? Это сотни тысяч тонн – никакая торговля не справится. Доставку таких тяжеленных грузов можно было осуществить только морским путем, да и то при наличии сверхмощного флота. Но единственный русский порт в Архангельске был впервые открыт Англичанами только во времена Ивана Грозного, когда на Руси уже стояли тысячи огромных бронзовых пушек. Да и не известно ничего об этих сверхпоставках. Поэтому развитая металлургия Средневековой Руси это очень большая проблема, не имеющая решения в рамках ТИ.

Единственным реальным источником металла оставался Урал. Помимо относительной близости расположения, Урал тем уникален, что большинство речек впадает в Каму, которая в свою очередь течет в Волгу, а вся Русь, включая Москву, находилась в Волжском бассейне. Доставка столь тяжелых грузов водным речным транспортом – это идеальный и, повторюсь, единственно возможный вариант поставок.

Но добыча металлов на Урале сразу ставит жирный крест на монгольском завоевании Руси. Многовековое существование в Поволжье и Сибири враждебных татарских орд становится фикцией. Самое интересное, что уже в 1580-ых годах вся Западная Сибирь до Оби отмечена множеством русских поселений старателей. Объяснить столь стремительное заселение русскими таких неимоверных просторов в рамках ТИ не возможно. Многочисленные пушки известны на Руси с конца 15-ого века, задолго до покорения Сибири Иваном Грозным. Если сюда добавить гигантское колокольное литье, возникшее согласно летописным источникам с 10-ого века, то версия с неосвоенным Уралом становится полностью не состоятельной. Колокола на Руси всегда были огромными и в неимоверном количестве, в основном из меди и бронзы. При этом потребности в металле для литья колоколов были в десятки раз большими, чем для пушечного литья, хотя даже для литья пушек в рамках ТИ меди взяться было не откуда. Это еще один абсолютно независимый аргумент о несостоятельности немецкой версии покорения Руси монголами. У русских была развитая металлургия, но не было металла, а у мифических монголов был металл, но не было развитой металлургии. Такие вот ТИ-парадоксы.

Поэтому мы просто вынуждены значительно расширить реальные границы Средневековой Руси. Урал, или как его называли на Руси, Югорский камень был русским издревле. Это была главная материально-сырьевая база скифско-русского государства.

Подпишитесь на нас

← Вернуться